13:43 КИРИЛЛО-БЕЛОЗЕРСКИЙ МОНАСТЫРЬ |
Источник: Кириллов: ист. лит. альм.- Вологда, 1997. Вып 2 И. А. Смирнов КИРИЛЛО-БЕЛОЗЕРСКИЙ МОНАСТЫРЬ В 1764-1924 ГОДАХ (Краткий очерк развития хозяйства) Указ, изданный Екатериной II в 1764 году и известный под названием "Духовные штаты", коренным образом изменил жизнь монастырей. Согласно этому указу все монастырские земли переходили в собственность государства, а крестьяне, жившие на этих землях, превращались в особый разряд государственных крестьян, получивших название "экономических". Вместо доходов с вотчин монастыри стали получать небольшое годовое жалованье от государства. Взамен крестьян им разрешено было держать небольшое количество служителей. Этим же документом определялось и количество монашествующих для каждого монастыря. Благодаря своей известности Кириллов монастырь в числе немногих в Новгородской губернии был отнесен к I классу, получил право иметь до 33 монахов и получать жалованье от 2300 до 2500 рублей в год1. Изменение экономического уклада жизни монастыря вызвало поиск новых источников дохода. Все доходы монастыря после 1764 года можно условно разделить на пять групп: поступления от так называемых "угодий"; пожертвования и приношения верующих, доходы от продажи церковных предметов, продажи мест на кладбище; проценты с капиталов, помещенных в банки; доходы от сдачи в аренду монастырских построек и т. п.; денежное содержание от государства. Попытаемся, насколько это позволяют сохранившиеся документы, охарактеризовать каждую из названных групп. I. Доходы с угодий Доходы с угодий, то есть с небольших участков пахотной земли, сенокосов, леса, рыбных ловель и мельниц, довольно сложно подсчитать. Нужно иметь в виду, что на протяжении XVIII-XIX веков из-за изменения политики правительства в отношении земельной собственности монастырей количество земельных владений и их размеры неоднократно менялись. Указом Павла I монастырям было отведено по 30 десятин выгонной земли, в 1838 году государство передало им по 50-150 десятин леса, а к 1870-м годам многие монастыри вновь превратились в довольно крупных земельных собственников. Подтверждается это и на примере Кирилло-Белозерского монастыря, который к началу XX века по размерам угодий занял третье место (после Архиерейского дома и Троицкой Реконской мужской пустыни) среди духовных землевладельцев Новгородской губернии2. Его земли в количестве 2250 десятин (2452,5 га) находились в Заулом-ской, Ухтомской и Бураковской волостях Кирилловского уезда и состояли из пахотной земли, сенокосов, леса и озер. Учитывая отсутствие литературы по этому вопросу, а также распыленность источников, все же попытаемся проследить историю формирования монастырских владений, одновременно останавливаясь и на формах их использования. Первый земельный участок, появившийся в собственности монастыря после 1764 года, составлял 125 десятин покоса и 25 десятин "леса по суходолу" 3. Эти земли под названием "Лес Черный Пустопорожний" были пожертвованы монастырю правительством, видимо, в 1770-е годы. Во всяком случае, уже в 1779 году они были обмежеваны землемером Федором Шульгиным и с той поры являлись собственностью обители 4. Размер участка на протяжении времени практически не изменялся, что было отмечено при ревизии в январе 1867 года землемером Черногубовым. Он же указал, что данная "земля лежит в пусте" 5. В ходе ревизии был вычерчен план и составлена межевая книга, четко определяющая границы участка. Работа специалиста была оценена в немалую для того времени сумму - 30 рублей 50 копеек. Есть основание предполагать, что на данном участке имелись какие-то постройки, так как в конце 1850-х годов там проживал ссыльный чиновник А. И. Ромашев6. Какой доход получал монастырь от этого участка, определить сложно, так как в отчетных документах он долго не выделялся отдельной строкой, а суммировался с доходами от рыбной ловли и "мельничными доходами". В 1914-1917 годах "дача" сдавалась в аренду, и плата за нее составляла 250 рублей. Арендатором являлся крестьянин деревни Чирково Бураковской волости Матвей Столбов. В аренду, очевидно, сдавались лишь пашня и сенокос, а рубить лес на дрова в монастырь подряжались жители окрестных деревень. Лес грузили на суда и по Топорнинскому каналу и Сиверскому озеру доставляли прямо к стенам монастыря7. Второй земельный участок находился в Ухтомской волости около сел Глухарева и Останина. Около 1875 года он перешел к монастырю как пожертвование дворянина И. Попова 8. Почти сразу же этот участок монастырь стал сдавать в аренду. 22 ноября 1876 года был заключен договор с жителем г. Белозерска Семеном Спиридоновым. Арендатор брал землю с постройками и стадом животных сроком на один год за 100 рублей серебром. Условиями договора предусматривалось, что за указанное время Спиридонов построит дополнительно скотный двор и баню из монастырского леса. По окончании срока арендатор обязан был сдать все в целости и сохранности, а особенно скот: 9 коров дойных, 6 нетелей и 1 быка. Спиридонов обязывался хозяйствовать разумно - "землю удабривать, лес не продавать, скот не распускать...". Практика сдачи в аренду на короткий срок, видимо, не оправдала себя, поэтому монастырские власти перешли на долгосрочные соглашения. В ноябре 1882 года участок был сдан на 12 лет крестьянину села Глухарева Ивану Максимову. В документе подробно описываются все постройки бывшей усадьбы Попова в селе Глухареве. Приведем это описание полностью: "...господский деревянный одноэтажный дом, старый скотный двор с хлевом и старой худой избой, гумно, крытое желобьем с деревянным полом, и при нем два садила или овина, конюшня и при ней сарай наверху; в полях 4 сеновала, в пустошах Юсовой и Панкратовой по одному сеновалу". Арендуя участок, Иван Максимов давал обязательство: крупного леса не рубить "под угрозой 2-х рублевого штрафа за каждое дерево, лес, принадлежащий монастырю, охранять, пооселочную дорогу мимо села Глухарева и по пустоши Юсовой и Панкратовой по требованию полиции исправлять, все строения поддерживать в исправности". Вся дача в Ухтомской волости делилась на четыре участка9. Первый (около сельца Глухареве) занимал 39 десятин 990 квадратных саженей, второй (там же) состоял из 97 десятин 1259 квадратных саженей, третий (часть пустоши Юсовой) был размером 40 десятин 342 квадратных сажени, четвертый (пустошь Панкратове) - 210 десятин 915 квадратных саженей. Общая площадь всех участков составляла 387 десятин 1106 квадратных саженей (более 400 га). Львиную долю этой площади занимал лес - 330,4 десятины, сенокосы - 34 десятины, пашня - 4,5, выгон - 8 десятин, остальная земля - болото 10. В конце XIX века монастырь, испытывая острую нужду в деньгах, решил продать деловой лес из данного имения. Оценочная ведомость была составлена кирилловским лесничим Плотниковым на сумму 11 690 рублей 35 копеек. Торги были назначены на 20 февраля 1895 года 11. Сколько выручил монастырь от этой сделки, установить не удалось, известно лишь, что часть денег была пожертвована на строительство здания духовного училища в г. Кириллове. Вышеупомянутый Семен Спиридонов со временем стал смотрителем глухаревской усадьбы. Так, 7 июля 1900 года он совместно со сторожем письменно известил монастырские власти о потраве пустоши Панкратовой скотом крестьян деревни Ленинской. Архимандрит Феодосий обратился к земскому начальнику 1-го участка с просьбой принять к нарушителям меры. Попутно сообщалось, что пустошь давала от 6 до 8 возов сена 12. Третий земельный участок находился в Зауломской волости и состоял из ряда отрезков. 9 десятин пашни и 17,1 десятины сенокоса располагались рядом с городом в местечке Кузьминка, 700,3 десятины приходилось на Сиверское озеро (оно принадлежало монастырю издревле), небольшая часть земель была занята монастырскими постройками, службами и огородами 13. Когда появилась у монастыря земля в Кузьминке, сказать трудно. Вероятно, он стал ее владельцем с начала XIX века. В рапорте архимандрита Вениамина от 26 мая 1807 года указанная земля описывается следующим образом: "...пахотной земли в Конюшенном огороде одна десятина десять квадратных сажен; сенного покоса в Конюшенном огороде и Кузминском лесу - 21 десятина 131 сажень" 14. Далее автор иронично отмечает, что "хотя при межевании числится лес, а точию один прутняк мелкий и место болотистое, неудобное". Часть этой земли сдавалась монастырем в аренду. 1 мая 1883 года на аренду пахотной и сенокосной земли в пустоши Кузьминка был заключен договор с крестьянином деревни Карботка Иваном Лаврентьевым. Арендатор обязался половину хлеба и половину заготовленного сена поставлять в монастырь, а другую половину расходовать по своему усмотрению. Часть трудоемких работ по уборке хлеба и сена монастырь брал на себя: в период сенокоса он нанимал косцов. Например, в июле 1913 года косили траву в течение трех дней 8 мужчин, получая за это поденной платы по 60 копеек каждый. Сушили и убирали сено 67 женщин, но уже за 35 копеек поденной платы. Кроме ручного труда, использовалась и сенокосилка 15. Поскольку данный участок находился близко к городу, то даже неудобья не пропадали даром. В указанном году обитель получила 4 рубля за "сенокос на обрезках за Кузминкой" от городского жителя М. А. Сергеева. На участке в Кузьминке монастырские власти пытались организовать хозяйство по всем правилам агротехники. В 1907 году предполагалось ввести улучшенный севооборот хлебов и кормовых трав: выписали хорошие семена ржи, овса, клевера и тимофеевки. В 1913 году монастырь закупил в Кирилловском сельскохозяйственном складе 6 пудов семян вики по 2 рубля 45 копеек за пуд, а также 3 пуда "пелюшки" по той же цене. Рациональное ведение хозяйства могло принести не только пользу монастырю. Данный опыт был бы полезен и для окрестных жителей, которые часто работали на "поденщине". Однако, по словам монаха Антония, они лишь безропотно выполняли распоряжения монастырского начальства, не вникая в тонкости агротехники. Кроме того, не было разумного объяснения и показа на практике применяемых новшеств, что также не способствовало распространению сельскохозяйственных знаний среди населения16. Еще один, правда незначительный участок земли, имевшийся в собственности монастыря, известен под названием "Загородный двор". Вероятно, он находился рядом с монастырем. Пашня занимала в нем 1566 квадратных саженей, под постройками находилось 84, под сенными покосами - 1474 квадратные сажени17, а общая площадь составляла примерно 1,3 десятины. Этот участок в неизменном виде сохранился на протяжении всего XIX века, что подтверждают статистические данные18. Таким образом, потеряв в 1764 году практически все свои земли, монастырь постепенно приспособился к новым условиям, став к концу XIX - началу XX века обладателем довольно значительных земельных площадей. Конечно, ушло в прошлое то время, когда монастырские кладовые ломились от хлеба, соли, рыбы и других товаров, поступающих с необъятных вотчин в виде оброка, исчезли многочисленные скотные дворы, сократилось до минимума количество слуг, работающих на монастырских службах. Пережив период кризиса, монастырское хозяйство стало постепенно выходить из него. Особенно наглядно это проявилось в производстве продуктов питания и в первую очередь овощей. Для их выращивания использовали в основном земли на территории монастыря и вокруг него. В рапорте за 1803 год сообщалось, что в монастыре выращивались капуста, редька, лук, огурцы и прочие овощи, которые употреблялись "для трапезы настоятеля с братией"19. С конца XIX века в монастырских расходных документах уже появляются записи о продаже овощей, а в начале XX века суммы от таких продаж достигли значительных размеров. В 1913 году доходы только от продажи свежей капусты составили 1096 рублей. Доходы от продажи овощей постепенно росли и к 1917 году увеличились по сравнению с 1913 годом в несколько раз20. Выращивание трудоемких культур требовало большого количества рабочих рук. Приходо-расходная книга за 1913 год показывает, что в мае - октябре в монастыре чуть ли не ежедневно работало от 60 до 100 человек. Они были заняты на подготовке капустных огородов, посадке рассады, поливке, прополке, а затем на уборке урожая и переработке продукции. В основном это были женщины. Плата им назначалась от 25 до 35 копеек в день в зависимости от вида работы. По более высокой цене оплачивались копка гряд и закладка в них навоза, ниже оценивались посадка рассады, прополка, поливка. Технология выращивания капусты была неплохо отработана. В июле - августе "для уборки" с капусты гусениц нанимался даже специальный человек с оплатой 25 копеек в день. Эти меры наряду с тщательной подготовкой земли давали хорошие результаты. Ежегодно, несмотря на сложные погодные условия, монастырь получал высокие урожаи, а рассадой снабжал значительную часть горожан. Хорошему урожаю способствовало и местоположение огородов. Высокие монастырские стены закрывали их от ветров, обеспечивали более раннее прогревание земли и ускоренное созревание овощей. Рубкой капусты и ее солением также занимались поденщики. Монастырь не только обеспечивал себя квашеной капустой на всю зиму, но и занимался ее продажей до весны следующего года. По нашим подсчетам, в течение летнего сезона 1913 года на всех операциях по выращиванию и обработке овощей поденщиками отработано 1100 человеко-дней, им выплачено 311 рублей 35 копеек. Таким образом, производство овощей было делом высокорентабельным, доходы значительно превышали расходы. Помимо традиционного использования ручного труда, делались попытки механизировать процесс производства. Были приобретены "воздушные насосы", которые, видимо, использовались для поливки капустных огородов. Кроме овощей, в монастырском хозяйстве производились и зерновые - рожь и овес 21. Овес выращивали постоянно и использовали как корм для лошадей. В рапорте архимандрита Венеамина (1807 г.) указано, что в монастыре имелось 6 рабочих лошадей, 2 жеребенка и 6 коров22. С начала XIX века в финансовых документах обители появляется устойчивая статья - "расход на конюшенные припасы". Постоянно покупались деготь, сбруя, часть денег расходовалась на лечение лошадей, покупку и ремонт экипажей, частично покупались сено (основная масса сена заготавливалась в Черном Пустопорожнем лесу и по берегам Сиверского и Зауломского озер) и овес 23. Довольно скоро животноводство стало прибыльной отраслью. Уже с середины XIX века в монастырскую казну стали поступать деньги за проданный "излишний скот": от 219 рублей в 1868 году до 2490 рублей в 1917 году 24. Уход за животными осуществляли наемные рабочие. В 1902 году в монастыре работали три "коровницы". За работу они получали жалованье, а также часть "сборного холста". В летнее время нанимали двух пастухов. Один из животноводческих дворов долгое время размещался в самом монастыре, в одной из караулен Косой башни. Затем, видимо после пожара 1897 года, он переместился на территорию бывшего тюремного двора. Количество рабочих и выездных лошадей на протяжении XIX и начала XX века оставалось неизменным. Для ухода за ними и для обслуживания выезда архимандрита (с 1907 года - епископа Кирилловского) держали одного-двух кучеров. Конюшня и каретные сараи в начале XX века размещались в пристройке к южной стене монастыря, у Белозерской башни 25. Определенный доход приносили монастырю и находящиеся в его собственности озера: Сиверское, Зауломское и, вероятно, с 1830-х годов - половина Лунского 26. Озера к рыбные тони в них сдавались в аренду. В донесении архимандрита Иннокентия митрополиту Новгородскому говорится, что в 1838 году Сиверское и Зауломское озера сдавались с арендной платой 750 рублей в год. Сумма арендной платы не была стабильной. Из договора от 20 января 1861 года между властями монастыря и горожанином А. С. Степанидиным мы узнаем, что указанные озера были взяты в "оброчное содержание для рыболовства" сроком на восемь лет с платой по 515 рублей серебром ежегодно. В документе подробно оговаривались и условия рыбной ловли. Арендатор принимал обязательства ловить рыбу на озерах и заливах в любое время своими снастями. В мае и первой половине июня ему запрещалось использовать так называемые мутники (очень частый бредень). В другое же время он мог использовать эти снасти, но не более двух. Кроме того, арендатору не разрешалось делать в озерах заколы и засорять чем-либо рыбные тони. Монастырь, как видим, выступал в роли рачительного хозяина, заботившегося о чистоте озер и восполнении рыбного стада. Сверх ежегодной платы Степанидин обязывался поставлять в монастырь в сентябре - октябре по 10 четвертей чистых сухих снетков, а если по какой-либо причине они не ловились, то взамен - суща окуневого 15 четвертей. Допускалось также вместо снетков вносить деньги по "одному рублю серебром за четверть, а сверх того привозить в монастырь мороженых снетков по 40 четвериков или взамен их с согласия властей мороженой крупной рыбы, кроме лещей, 20 пудов". Интересен третий пункт договора, в котором говорится, что если в Сиверском озере будет выловлена стерлядь, то "сколько бы оной рыбы не было и какого размера она не была, доставлять ее в живом виде в монастырь под угрозой штрафа в 25 рублей серебром" 27. В договоре имелся пункт, по которому монастырь оставлял за собой право ловить рыбу в Сиверском озере в заливе около Ферапонтовской башни - "от монастырской мельницы до свай и около них по всему берегу близ монастырских стен" (сваи, перегораживающие залив Сиверского озера при впадении в него речки Обшарки, видны в сухое время года и сейчас). Сдача озер в долгосрочную аренду практиковалась и в начале XX века. Сохранилось письмо-жалоба крестьян деревень Перхино и Зауломское в Новгородскую духовную консисторию, в котором говорится: "...омывающее наши пределы озеро Зауломское, принадлежащее Кирилло-Белозерскому монастырю, нам, прибрежным обитателям, кроме убытков через размывание береговых наделов, никакой пользы не приносит, так как владелец оного - настоятель Кирилло-Белозерского монастыря - сдает в арендное содержание кулакам-богачам, притесняющим нас при ловле рыбы для пропитания своих семейств" . Крестьяне этих деревень просили передать озеро в аренду местным жителям, но их просьба осталась без внимания. 1 декабря 1904 года был заключен договор на аренду монастырских озер на 12 лет с кирилловчанином А. Козловым с платой 2000 рублей ежегодно29. Это, видимо, был последний долгосрочный договор, и монастырь перешел к взиманию платы за количество отведенных участков-тоней или за выловленную рыбу, так как в приходо-расходной книге за 1917 год мы встречаем большой перечень лиц, от которых поступили деньги по данной статье. Так, кирилловский мещанин И. Е. Спирин заплатил 2390 рублей, И. А. Гоголев - 1307 рублей, крестьяне деревни Малино Зауломской волости Усов и Кукичев - соответственно 118 и 50 рублей, крестьянин деревни Малое Зауломское Захар Кузьмичев - 50 рублей и т. д., а всего в 1917 году доходы монастыря по этой статье составили 4502 рубля 30. Для того чтобы контролировать лов рыбы и бороться с браконьерами, монастырь нанимал особых лиц для "присмотра рыбной ловли". С ноября 1916 по апрель 1917 года эту должность исполнял житель города Кириллова Н. Гоголь, за что получил 125 рублей. Помимо озер, монастырю принадлежала и речка Свияга, соединяющая озера Сиверское и Долгое. Уже в документах 1854 года мы встречаем упоминание о том, что в Свияге сделано четыре "запора" для рыбы. 5 октября 1859 года был заключен договор с горожанином Ф. М. Ракитиным, дающий ему право рыбной ловли "на речке, вытекающей из Долгого в Сиверское". Половину выловленной рыбы Ракитин должен был отдавать в монастырь 31. Очевидно, это и была арендная плата. В начале XX века она стала взиматься в денежной форме. В 1913 году кирилловчанин А. Парамонов за лов рыбы в Свияге заплатил 10 рублей. Нередко в договор на рыбную ловлю в данной речке включалась еще и аренда мельницы, которая стояла на ней. По соглашению от 29 декабря 1876 года мельница была сдана крестьянину Федору Терешину за 50 рублей серебром в год. Помимо денежной платы арендатор должен был производить мелкий ремонт на мельнице за свой счет и осуществлять для монастыря помол 30 четвертей крупы "и всего остального без промедления". Терешин получал на срок договора весь необходимый инвентарь и дополнительно монастырскую избу "с сенями и со всеми принадлежностями для жительства". Оценивалась мельница со всем оборудованием в 200 рублей серебром 32. Кроме водяной мельницы, вблизи монастыря имелась еще и ветряная. Уже в документах 1854 года упоминается о ремонтах крыльев, бревен для поворота, подушки для вала. В 1876 году ветряная мельница была сдана в аренду Андрею Булганину на пять лет за 60 рублей в год. С 1880 года эта плата уменьшилась до 40 рублей в год 33. |
|
|