20:01 НИКОЛЬСКАЯ ЗЕМЛЯ |
Источник: Никольская старина. Исторические и этнографические очерки.- Вологда, 2000. Продолжение. Начало «ОТКУДА ЕСТЬ ПОШЛА» НИКОЛЬСКАЯ ЗЕМЛЯ НИКОЛЬСКАЯ ЗЕМЛЯ В ИСТОРИИ ЕВРОПЕЙСКОГО СЕВЕРА Д. Д. Баданин, Р. П. Биланчук, А. Н. Наумов, В. А. Смирнов, А. В. Суворов, М. Е. Шиловский II Успехи первоначальной древнерусской колонизации коренным образом изменили дальнейшие исторические судьбы северных земель. Уже к концу XIII столетия значительная часть территории Севера оказалась под контролем двух крупнейших государственно-территориальных образований, которые появились на политической карте Восточной Европы после распада Киевской Руси: Великого Новгорода и Ростово-Суздальской земли. Вся дальнейшая история Русского Севера вплоть до конца XV века была тесно связана с противостоянием этих равных по силе противников, пытавшихся взять под свой контроль богатые пушниной и другими природными ресурсами северные земли. Позднее, к концу XIV столетия, ростовских, владимирских и суздальских князей сменила в этой борьбе набирающая силы Москва. Исследователи практически единодушны в том, что ведущая роль в освоении земель «за Волоком» принадлежала выходцам из Новгорода. Отправным пунктом распространения будущего новгородского влияния первоначально стала древняя Ладога. Как крупный городской центр раннего средневековья Ладога известна с VIII века. Именно отсюда словене ильменские – предки будущих новгородцев – к XI столетию колонизовали Поонежье и продвинулись на территории западного берега Белого моря. С конца XII века уже собственно Новгород – новая столица Северо-Западной Руси – начинает успешно распространять свой контроль на значительной части Заволочья. С движением новгородцев на восток постепенно приобретало реальные очертания и само историко-географическое понятие «Заволочье». По поводу его размеров и границ в среде историков существует довольно много различных версий, однако наиболее весомым и авторитетным признается взгляд на эту проблему Ю. С. Васильева. По его мнению, в XI – XIII веках термин «Заволочье» обозначал Новгородскую волость по реке Ваге. В XIII – XIV веках это название распространяется и на Нижнее Подвинье, которое часто называется в источниках как Двина или Двинская земля. В XIV – XV веках термины «Заволочье» и «Двина» нередко заменяли друг друга, обозначая двинскую и важскую земли вместе. С присоединением Великого Новгорода и его владений к Москве к понятию «Заволочье» прибавляются Поонежье и земли к востоку от Двины до Печоры. Название «Заволочье» просуществовало до XVI века и постепенно было заменено более широким понятием «Поморье», а «Двина» и «Вага» стали в том же столетии названиями уездов. Первоначальным способом подчинения новых земель Новгороду была организация военно-промышленных экспедиций, а главным действующим лицом в беспрерывном движении на северо-восток стал ушкуйник. Сам термин «ушкуйник» произошел от названия лодки «ушкуя», на которой и совершалась большая часть «географических открытий» в северном крае. Ушкуй как средство передвижения был идеально приспособлен к путешествиям по северным рекам и озерам. Он был весьма вместителен, имел небольшую осадку и неплохую маневренность. По мнению М. М. Богословского, вооруженные ватаги ушкуйников преобладали на первом этапе новгородской колонизации Севера. «Ватага захватывала выгодные для промысла места у финского населения, строила крепостцы, заводила поселки на этих местах и облагала данью или просто грабила туземцев...» Постепенно захваченные территории закреплялись за Новгородом и наступал черед другого – земледельческого – потока колонизации. Вслед за крестьянами появлялись на Севере и первые монахи-отшельники, основавшие в северных лесах и по берегам Белого моря немало монастырей. Организацию военно-промысловых экспедиций за драгоценной пушниной - «мягкой рухлядью» и «рыбьим зубом» - моржовыми клыками, салом морских зверей и прочими богатствами северного края брала на себя городская община либо группы «лучших», «именитых людей»: новгородских бояр и богатых купцов. К середине XIII века приобретенные в Заволочье территории становятся не просто одной из северных земель, но и административной единицей Новгородской республики. Наряду с Заволочьем в состав новгородских земель вошли волости: Тре (на Кольском полуострове), Вологда (по реке Вологде и верхней Сухоне), Печора и Югра (с верховьев реки Печоры до Урала). Территория по Онежскому озеру получила название Обонежский ряд. Волости-земли делились на погосты – территориально-административные и судебно-податные округа. Постепенно складывалась и система управления во владениях Великого Новгорода. Первоначально ее деятельность выражалась в сборе дани, за которой отправлялись военные отряды. Вскоре появились и специальные данщики, а в конце XIII – начале XIV веков – посадники из числа новгородских бояр. Управление в отдельных погостах-округах осуществлялось кормленщиками. Длительный контроль новгородских боярских родов за определенной территорией часто приводил к тому, что многие земли становились их частным феодальным владением. Однако это произошло не сразу. Вплоть до конца XIV века бояр практически не интересовали проблемы собственности на землю. Другое дело – сбор дани в виде шкурок соболей, песцов, бобров, куниц, на которые всегда был постоянный спрос на Руси и за ее пределами. С утверждением государственности на Севере распространялась и новая религия – христианство. Население было обязано платить в пользу церкви десятину и выполнять ряд повинностей. Новгородцы очень дорожили своими северными землями, которые приносили им сказочные богатства. В договоре 1264 года с великим князем Ярославом Ярославичем они твердо заявили: «А се волости новгородьскыя: ...Вологда, Заволоцье, Тре, Перемь, Югра, Печера». В этом и подобных ему документах всегда подчеркивалось, что князь и его люди не должны были без ведома новгородцев посылать в Заволочье и другие земли свои дружины и самостоятельно собирать дань. В месте слияния Сухоны и Юга ростовские владения большим клином врезались в подконтрольные Новгороду земли, и потому можно сказать, что дальнейшая историческая судьба северных земель во многом находилась в руках устюжан. Несмотря на свое тяготение к Ростову, Устюг очень рано стал довольно независимым центром. Опираясь на поддержку «низовых» земель, имея с Ростовом теснейшие духовные связи (Устюг находился в составе Ростовской епархии), устюжане, по-видимому, установили тесные контакты и с населением Заволочья, явно тяготившимся даннической политикой новгородцев. В 1322 году устюжане перехватили новгородцев, собиравших дань в Югре. «Заратишася устюжане с новгородци, – сообщал новгородский летописец, – изъимаша новгородцев, кто ходил в Югру, и ограбиша их». В отместку новгородцы «взяша Устюг на щит», но спустя несколько лет нападение на югорских данщиков повторилось. В 1329 году «избиша новгородцев, которыи пошли на Югру, устьюжские князи». Все это говорит о том, что устюжане имели свои интересы в Заволочье и пробовали их реализовывать самостоятельно. Немалое значение для увеличения роли Устюга имели и события, происходившие в Северо-Восточной Руси в период и после монгольских походов первой половины XIII века. После разгрома ряда крупных городов в Ростово-Суздальской земле многие горожане и крестьяне из «низовых» земель потянулись в более спокойные, как им казалось, северные места: осваивать под пашню новые земли, заводить торговлю, ремесла. Многие пополняли состав устюжских военно-торговых дружин и пробовали удачу в военно-даннических походах на далекие окраины Севера. Видимо, в то далекое и неспокойное время началось и освоение земель по реке Юг и двинско-волго-камского водораздела – Северных Увалов. Примерная карта распространения новгородской и «низовой» колонизации на Никольской земле и смежных территориях предстает причудливым узором, в котором сейчас весьма сложно разобраться. И все же попытаемся это сделать. Приблизительная разграничительная черта между владениями Ростово-Суздальской (Владимиро-Суздальской) земли и Новгородом проходила в междуречье Унжи и Юга по левому притоку Юга – речке Кипшеньге. Затем граница следовала по водоразделу рек Юга и Унжи. Куданга и ее притоки Рассоха, Сонная и Ночная (она же Повечерняя) оставались под контролем выходцев из новгородской земли. Новгородцы осваивали и бассейн реки Пыщуг. Притоки речки Лунданги – Мичуг и Юрманга – принадлежали Ростову. Далее разграничительная линия шла по рекам Чиче и Меже – притоку Унжи. В качестве живого наследия тех далеких времен осталась в этих краях и поныне поговорка: «Кипшеньга – общая река». Название Межи, по-видимому, также является отражением пограничного, «межевого» статуса реки. Чуть ниже ее устья на берегу реки Унжи поставлен был выходцами из «низовых» земель городок Мантурово. Таким образом, территория будущего Никольского района практически в равной степени осваивалась двумя колонизационными потоками. Выходцы из Ростово-Суздальской земли селились преимущественно в юго-западных пределах Никольского края, захватывая при этом и низовья Юга. Основные пути их проникновения лежали по рекам Сухоне и Унже. Новгородцев традиционно привлекали восточные территории Никольщины, и это было не случайно. Обходя стороной хорошо укрепленный Гледен, вооруженные ватаги новгородцев стремились захватить и освоить речные пути и волоки на водоразделе Двины и бассейна рек Волги и Камы. Эта далекая окраина древнего Заволочья была важным исходным рубежом и связующим звеном для контроля над притоками Волги и практически не освоенной русскими Камой. Новгород привлекали новые пушные ресурсы на территориях еще не покоренных племен Прикамья и богатые рынки Поволжья. Источник: Никольская старина. Исторические и этнографические очерки.- Вологда, 2000. |
|
|